Я рисую бессмысленный свой портрет
Просто так, без особой причины...
Ничего моего на холсте этом нет,
Но весь я в этой странной картине.

Я рисую бессмысленный свой портрет
Словно лучшего нет мне занятья...
Неумелою кистью наношу яркий цвет..
Он спасение мне...он проклятье.

Я рисую бессмысленный свой портрет
Пусть мазки так просты и нелепы
Пусть обилие цвета наигранный бред
И не в нём спрятаны все секреты.

Я рисую бессмысленный свой портрет
И поверьте - здесь нету причины!
В этих красках найдёте мой призрачный след,
Но меня точно нет на картине.

Не хочу быть связанным, пойманным сетью,
Чтобы не было сил взмыть в небесный простор.
Не хочу быть прикованным длинною цепью,
Что растянется на километры дорог.

Не хочу со слезами тянуться за светом,
Что достичь не дано по причинам и без.
На кусочки рвать душу с каждым "приветом",
А не слыша его, моментально бледнеть.

Не хочу отправлять своё сердце в посылке,
Без сомнений отняв его от груди.
Наполнять те прозрачные, чистые жилки
Ядом горькой, далёкой, манящей мечты.

Никотиновым облаком плыть в атмосферу,
Чтоб исчезнуть едва отлучившись от губ.
Все слова принимать без разбора на веру.
Замирать, слыша даже не фразу - лишь звук.

Жить во сладостном сне. Без рассудка, без воли...
Не хочу, но мешает бороться мне цепь,
Что объяла всё тело, сжимая до боли.
Я бездушный, пустой. Я - прикованный зверь.

Серебро облачается кровью, будто леди фатой торжества.
И сегодня нам марш Мендельсона заменяют стенанья врага.
Ныне празднуется событие - жизнь со смертью идут к алтарю,
Чтобы страстно и жарко целуясь закрепить навека свой союз.

Грациозный, как тигр "священник", в свисте лезвий свершает обряд.
В его волчьем, холодном взгляде сталью злость и решимость горят.
Чёрный волос его разметался, принеся ленту в жертву стрелы
А в оскале ухмылки читалось: «Боги, как же вы все глупы!»

Танец сей, настолько прекрасен, что сжимается сердце того,
Кто всегда стоит сзади "священника", неизменно смотря на него.
Неестественно бледные губы едва дрогнули, тщась сказать:
«О, насколько твой танец чудесен! Исполняй его ради меня».

Наконец завершилось венчанье - пал к ногам обескровленный враг.
Меч, вложив в свои чёрные ножны, ускоряет "священник" шаг.
Тихо, плавно, почти не слышно он склоняет колени к земле.
Пальцами в каплях вражеской крови, прикасаясь к медной главе.

С тихим шелестом снял он повязку, закрывающую часть лица.
Жарко, судорожно целуя лоб любимого мертвеца.
Неизвестно что думал "священник" - он неискренен был в словах.
В этот миг волчий взгляд захлебнулся в неподдельных, горячих слезах.